Мы и они

Как всегда, за две недели до Рождества Христова мы совершаем память святых праотец, т.е. всех ветхозаветных праведников, которые жили в мире до Христа. В Библии «мир» обозначается словом «олам», что можно перевести как «век». Библейский мир — это временная протяженность от мгновения творения и до последнего дня. Мир — это история. И центральным событием этого мира является Рождество Господа Иисуса Христа, к празднованию которого мы теперь приближаемся. Вся мировая история делится Рождеством на две эпохи: «до» и «после», до Рождества Христова и после него.

Нам выпало жить во вторую из них. Мы ведем счет наших лет от Рождества Христова. Рождество отмечает конец каждого года и начало следующего. Каждый первый день недельного богослужебного цикла посвящен Воскресению Спасителя. А наши годовые праздники возвращают нас к евангельским событиям, которые произошли две тысячи лет назад. И благодаря церковному календарю мы живем в присутствии этих историй, можем соотносить с ними нашу жизнь и, более того, молитвенно литургически соприкасаться с ними.

Мы живем в мире, где есть Евангелие. Нам посчастливилось (и быть может, это самое большое наше счастье, о чем мы, конечно, редко задумываемся) родиться в мире, где есть Книга, в которой мы можем прочитать: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6), «Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком» (Ин. 10:10), «Кто войдет Мною, тот спасется» (Ин. 10:9), «Мое учение — не Мое, но пославшего Меня Отца» (Ин. 7:16), «Видевший Меня — видел Отца» (Ин. 14:9). У нас есть Книга, в которой нам поведана вся полнота откровения о Боге: всё, что Бог хотел нам сказать, открыть о Себе, записано в Евангелии. 

Но этого не было у тех, кто жил до Рождества. Представим себе на секунду мир без Евангелия. Что остается? Остаются ожидания, надежды, постоянный поиск, вопрошания, но нет последнего слова. Нет тех слов, на которых может упокоиться дух человека, слов конечной истины. Из всех ветхозаветных праотец только Симеон Богоприимец, который дожил до Рождества и держал Младенца Христа на своих руках, мог сказать Богу, что ныне Ты отпускаешь меня с миром, потому что я собственными глазами видел Твою спасительную истину. И поэтому, когда мы читаем Ветхий Завет, особенно псалмы или пророков, мы часто замечаем ту огромную душевную тугу, колоссальное душевное напряжение, с которым древние праведники ищут Бога и всматриваются в будущее. Псалмопевец постоянно кричит, взывает, вопит ко Господу, умоляет Его ответить ему. Он говорит, что всю ночь напролет он простирает к Нему свои руки, и душа его не находит покоя. «Вспоминаю о Боге и трепещу, помышляю, и изнемогает дух мой. Ты не даешь мне сомкнуть очей моих, я потрясен и не могу говорить» (Пс. 76:4–6).

Или праведный Иов Многострадальный смотрит на мироздание и поражается величию Творца, Который «повесил землю ни на чëм», Который «заключает воды в облаках Своих», Который «силою Своею волнует море и разумом Своим сдерживает Его дерзость», и он говорит: но «как мало мы слышали о Нем» (см. Иов. 26:7–14).

Как много открыто нам и как мало — им. Но вот что удивительно: с какой решимостью, как крепко они держат то малое, что им дано. Как твердо они хранят свою веру, преодолевая все невзгоды и лишения. И если они в малом находили для себя опору и поддержку, если столь малое вдохновляло их неотступно ходить перед лицом Божиим и служить Ему с неиссякаемой ревностью, то какова должна быть преданность Богу сегодня, во времена, которые оглашены и освящены христианским Благовестием. Аминь.