Сравнительное богословие в духовной школе: история и содержание дисциплины

Сравнительное богословие как отрасль богословской науки, а также учебная дисциплина имеет богатую историю. Появившись за пределами Православной Церкви, сравнительное богословие довольно скоро заняло прочное место в учебных планах духовных академий и семинарий, приобретя сугубо православное содержательное наполнение. Об истории развития и современном состоянии сравнительного богословия в Православной Церкви и за ее пределами рассказывает статья доцента Московской духовной академии кандидата богословия священника Антония Борисова[1].

Сравнительное богословие (далее — С.б.) — отрасль богословской науки, а также учебная дисциплина, изучающая истины православной веры в сравнении с догматическими, каноническими и церковно-практическими отличиями, которые имеются в инославных конфессиях (Огицкий, Козлов М., прот. 2009. С. 17). За историю своего существования С.б. неоднократно меняло свое название. Оно именовалось опровергающим, полемическим (обличительным) и даже отрицательным (лат. theologia elenchtica, controversa, antitetica). При этом в контексте православной богословской науки в целом неизменной оставалась главная задача дисциплины — «критическое обозрение отступлений… в вероучении и нравоучении современных нам инославных христианских обществ» (Перов. 1910. С. 4). Подобные формулировки встречается практически во всех отечественных учебных пособиях по С.б. и в настоящее время.

Как и всякая богословская наука, С.б. основывается на Священном Предании Церкви, зафиксированном в канонических библейских текстах, решениях Вселенских и Поместных Соборов Православной Церкви, богословских, аскетических, канонических и литургических сочинениях святых отцов. В связи с этим С.б. связано с другими церковно-научными дисциплинами, такими как библеистика, патрология, догматическое богословие, каноническое право. Естественная связь также существует между С.б. и церковно-историческими дисциплинами. В настоящее время С.б. в том виде, как оно преподается в высших учебных заведениях РПЦ, изучает главным образом историю и наиболее существенные вероучительные различия с православным вероучением католицизма и протестантизма (в частности, Лютеранства, Кальвинизма, Англиканства, старокатоличества, методизма и др.). В рамках С.б. изучается также история и богословие экуменического движения, имеющего своей целью установление единства между последователями различных христианских исповеданий.

С.б. не изучает религии и религиозные течения, не имеющие отношения к христианству (напр., иудаизм, ислам или язычество), которые являются предметом религиоведения. Древние ереси, такие как гностицизм, савеллианство, арианство и многие иные, в том числе и сохранившиеся до настоящих дней древневосточные неправославные исповедания (напр., несторианство, монофизитство), а также концепции отдельных богословов или религиозных деятелей древности представляют собой предмет исследования догматического богословия, патрологии и истории древней Церкви. Христианские течения (напр., баптисты, адвентисты, пятидесятники и др.), возникшие в результате отделения от основных направлений протестантизма, изучаются в рамках дисциплины Новые религиозные движения (Сектоведение).

Потребность в критическом осмыслении богословских воззрений инославных христиан возникла еще в эпоху Древней Церкви, когда в раннехристианской среде стали происходить разделения и появляться разногласия по догматическим, каноническим и нравоучительным вопросам. В работе богословской мысли во времена ранней Церкви и тем более в ходе становления кафолического учения в эпоху Вселенских Соборов использовались элементы того, что сейчас называется С.б. (Васечко В., прот. 2012. С. 4).

Исследование заблуждений инославных христиан осуществляется в Православной Церкви не из соображений чистого научного интереса или обыденного любопытства. Наиболее ясно мысль о подлинных причинах такого исследования выразил свт. Григорий Богослов: «Мы добиваемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас» (Greg. Nazianz. Or. 41). Стремление к возвращению отпавших в лоно Церкви лежит в основе православной критики инославных учений, поэтому С.б. как научная и учебная дисциплина не сводится исключительно к критике, но также занимается поиском путей их воссоединения с Матерью-Церковью.

История развития С.б. в Католической Церкви. С.б. как самостоятельная богословская дисциплина возникло в Римско-Католической Церкви и развивалось первоначально в контексте деятельности Тридентского собора (1545–1563), положившего начало процессу контрреформации, то есть активного противодействия католиков распространению протестантизма. В 1576 г. по инициативе Роберта Беллармина (1542–1621) в Римском коллегиуме (Collegium Romanum) возникла кафедра полемического богословия. Беллармин в течение 12 лет являлся ее главой и ведущим преподавателем. Целью создания кафедры была подготовка католических служителей, способных вести дискуссию с протестантскими проповедниками.

На основании материалов лекций, прочитанных студентам коллегиума, а до этого студентам иезуитского коллегиума в Лёвене, Беллармин составил свое главное полемическое произведение «Рассуждения о спорах относительно христианской веры» (Bellarmine R. Disputationes de controversiis fidei adversus hujus temporis haereticos. R., 1586–1593. 3 t.), в котором он доказывал истинность католического богословия перед лицом протестантских (прежде всего, лютеранских и кальвинистских) исповеданий. Сочинение представляло собой изложение католического вероучения с добавлением полемических элементов. Автор поставил задачу осуществить «полноценную защиту папской власти» (Springborg P. Thomas Hobbes and Cardinal Bellarmine: Leviathan and «The ghost of the Roman empire» // History of Political Thought. 1995. N 16. P. 506) от нападок протестантизма, а именно оправдать учение об абсолютной административной и учительной власти Римского папы, седмеричности таинств, значение добрых дел в вопросе спасения и иных элементов католического предания. В результате работа будущего кардинала приобрела статус главного пособия по опровержению позиций сторонников Реформации (Ibid. P. 516). «Рассуждения» произвели впечатление не только на католическую, но и на протестантскую академическую общественность. В русле методологии Беллармина католическими богословами были составлены затем многочисленные полемические произведения. Ответить же на аргументацию Беллармина посчитали необходимым такие протестантские теологи и мыслители как Т. Беза (Bèze T. Confessio christianae fidei, et eiusdem collatio cum papisticis haeresibus. L., 1595), Дж. Рейнольдс (Rainolds J De Romanae ecclesiae idololatria in cultu Sanctorum, reliquiarum … . Oxoniae, 1596) и др. Среди тех, кто дискутировал с Беллармином, находился также Т. Гоббс. В его «Левиафане» (Hobbes T. Leviathan, sive De materia, forma, & potestate civitatis ecclesiasticae et civilis. L., 1651) критике подверглось представление кардинала о том, что Римский папа обладает как духовной, так и светской властью. Впоследствии Беллармин сам оказался перед угрозой обвинения в ереси. Он предположил, что Римский епископ способен заблуждаться в вере, и в результате доктринального падения перестанет быть главой Католической Церкви, поскольку еретик не может быть Папой. Смелые рассуждения Беллармина не понравились Римскому папе Сиксту V (1585–1590), настаивавшему на вероучительной безошибочности Римской Церкви и, как следствие, ее главы в духе «Диктата Папы», документа, составленного во времена правления Григория VII Гильдебранда (1073–1085). В результате, «Рассуждения» Беллармина в 1590 г. попали в «индекс запрещенных книг» и были реабилитированы только после смерти Сикста V († 1592). Несмотря на временное запрещение «Рассуждения» Беллармина стали на долгое время главным учебным пособием по полемике с протестантами не только для католических, но и для православных учебных заведений (Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. М., 2009. С. 74 и там же С. 125).

Продолжателями Беллармина в области развития С.б. стали испанский иезуит Григорий Валенсийский (1550–1603), а также его ученики Адам Таннер (1572–1632) и Якоб Гретцер (1562–1625). Все они преподавали в университете Ингольштадта, ставшего благодаря деятельности Иоганна Экка (1486–1543) ведущим учебным заведением по развитию католического С.б.

Полемические труды Григория Валенсийского были направлены главным образом против Якоба Хеербранда (1521–1600), профессора Тюбингенского университета (центра С.б. в его лютеранском изводе), и ревностного приверженца М. Лютера. Хеербранд являлся участником не только многочисленных диспутов с католиками, но и диалога с Православной Церковью в лице патриарха Константинопольского Иеремии II (1572–1579; 1580–1584; 1587–1595). Наработки Хеербранда в области С.б. были собраны им в труде «Сборник теологических методов по обсуждаемым вопросам» (Heerbrand J. Compendium theologicae methodi quaestionibus traсtatum. Tubingen, 1573). Цель произведений Григория Валенсийского состояла в том, чтобы защитить от протестантской критики почитание святых и жертвенный характер мессы (Gregorius de Valentia. Apologeticus de Idololatria, adversus impium libellum Jacobi Herbrandi. Ingolstadt, 1579; De sacrosancto Missae sacrificio contra impiam disputationem Tubingae nuper à Jac. Herbrando propositam. Ingolstadt, 1580). Наиболее существенным трудом Григория Валенсийского в области С.б. стала кн. «Разбор веры католической» (Analysis Fidei Catholica. Ingolstadt, 1585), расширенная апология идеи, что чистая христианская вера хранится исключительно в Римской Церкви и что союз с Римским папой является необходимым условием принадлежности к этой вере.

Ученик Григория, также профессор Ингольшдадстского университета Таннер указал на сотериологические заблуждения, содержащиеся в «Аугсбургском исповедании», в сочинении «Устройство Аугсбургского исповедания» (Tanner A. Anatomia Confessionis augustanae. Ingolstadt, 1613). Кроме того им защищались практика причащения мирян только под одним видом и жертвенный характер мессы. Труд Таннера «Защита церковной свободы» (Defensionis ecclesiasticae libertatis. Libri duo. Ingolstadt, 1607) был посвящен теме свободы Католической Церкви от посягательств государства. Трактат «Рассуждение богословское о Слове Божием письменном и неписьменном» (Disputatio theologica de Verbo Dei scripto et non scripto etc. Mьnch., 1599) был направлен в защиту устного предания католицизма.

Еще один ученик Григория Валенсийского — Якоб Гретцер — признавался современниками лучшим полемистом своей эпохи (Maas A. J. Gretser Jacob // Catholic encyclopedia. N.-Y., 1913. Vol. 7. P. 29). Сочинения Гретцера были изданы в Регенсбурге в 17 томах (Regensburg, 1734–1741). Наибольший интерес для исследователей С.б. представляют 8 и 9 тома, посвященные защите концепции Беллармина, 12 том, где собраны произведения против лютеран и вальденсов, а также 13 том, в который вошли иные полемические сочинения.

К 1-му поколению католических полемистов следует отнести также Томаса Стэплтона (1535–1598), профессора Лёвенского университета, еще одного центра развития католического С.б. Среди наиболее известных произведений Стэплтона «Крепость веры…» (Stapleton Th. A fortresse of the faith: First planted amonge vs Englishmen, and continued hitherto in the vniuersall church of Christ, the faith of which time Protestants call Papistry. Antwerpen, 1565). Здесь впервые в истории было употреблен (в уничижительном смысле) термин «гугенот» (см. ст. Гугеноты). Стоит упомянуть также его сочинения: «Принципы веры доктринального исповедания» (Principiorum fidei doctrinalium demonstratio. Paris, 1578); «Противоядие апостольское против современных ересей» (Antidota Apostolica contra nostri temporis haereses. Antwerpen, 1595).

С исторических позиций с протестантами полемизировали кардинал Цезарь Бароний (1538–1607) и еп. Жак-Бенинь Боссюэ. Перу Барония принадлежит 12-томный труд «Церковные анналы» (Caesar Baronius. Annales Ecclesiastici. Antwerpen, 1588–1607), ставший ответом на созданные протестантскими историками «Магдебургские центурии» (Centuriae Magdeburgienses. 1559–1574), историческое исследование с явной антикатолической направленностью.

В «Церковных анналах» Бароний изложил церковную историю с католической точки зрения в период от возникновения христианства до 1198 г. Еп. Боссюэ известен созданием труда «История уклонений протестантских церквей» (Bossuet J. B. Histoire des variations des Йglises protestantes. P., 1688), целью которого являлось обличение вождей Реформации: Лютера, У. Цвингли, Ж. Кальвина, Ф. Меланхтона. Боссюэ создал биографические портреты указанных лиц, отметив нелицеприятные аспекты их характеров и поступков. Публикация «Истории уклонений», по мнению Боссюэ, должна была привести к разочарованию рядовых протестантов в Реформации и тем самым побудить их вернуться в лоно Католической Церкви.

«Церковные анналы» Барония использовались русскими исследователями в обработке Петра Скарги (1536–1612), первого ректора Виленского (Вильнюсского) университета и одного из идеологов Брестской унии 1596 г. «Анналы», переведенные и отредактированные Скаргой, и его сборник житий (Skarga P. Żywoty świętych. Krakow, 1579) имели большую популярность у преподавателей и студентов православных учебных заведений. Были также известны в России антипротестантские произведения Скарги в защиту учения о седмеричности таинств: «О Священнейшей Евхаристии против ереси цвинглианской» (Pro Sacratissima Eucharistia contra haeresim Zwinglianam. Wilna, 1576) и «Семь Столпов, на которых стоит католическое Учение о Самом Священном Таинстве Алтаря» (Artes duodecim Sacramentariorum, sive Zwinglio-calvinistarum. Wilna, 1582). Деятельность Скарги, в частности, убедила в правильности католического учения Ипатия Потея, будущего униатского митрополита Киевского (1599–1613). В лоно католицизма Потей перешел на волне опасений, что Православие в юго-западных русских землях может стать жертвой протестантизма.

С личностью Потея, а также его помощника Петра Аркудия (1563–1633), связано развитие католического С.б. в направлении дискуссии с Православглй Церковью. Потеем и Аркудием, в частности, был составлен т. н. «Антиррисис», ответ на антиуниатское сочинение Христофора Филалета «Апокрисис». В задачу «Антиррисиса» входило оправдание Брестской унии. Еще одним известным произведением Аркудия является «Семь книг о согласии Восточной и Западной Церквей в совершении семи таинств» (Petri Arcudii… Libri VII de concordia Ecclesiae Occidentalis et Orientalis in septem sacramentorum administratione. P., 1619).

Аналогичную Потею и Аркудию деятельность, только направленную в адрес православных греков, осуществлял Лев Аллаций (1586–1669), доказывавший главенство и безошибочность Римского папы. Главные сочинения Аллация: «О Церквях западного и восточного исповедания» (De ecclesiae occidentalis atque orientalis perpetua consensione. libri tres (Кёльн, 1648); «О соглашении церкви западной и восточной по исповеданию догмата о чистилище» (De utriusque ecclesiae occidentalis atque orientalis perpétua in dogmate de purgatorio consensione. R., 1655); «Писания греческой ортодоксии» (Idem. Graeciae Orthodoxae scriptores. R., 1652–1659). Аркудий и Аллаций перешли в католицизм из Православия (подробнее о богословской полемике в западно-русском регионе в период XVI–XVII вв. см.: Завитневич В. З. Палинодия Захарии Копыстенского и ее место в истории западно-русской полемики XVI и XVII вв. К., 1883). Вклад в развитие апологии католицизма перед лицом Православия внес уже в ХХ в. униатский свящ. Александр Волконский (1866–1934). Его труд «Католичество и Священное Предание Востока» (1933) стало очередной попыткой оправдания католических догматов перед лицом критики правосл. богословия.

Статусом пособия по С.б. обладал 7-томный труд доминиканца Доминика Гравины (1573–1643) «Католические предписания против всех еретиков» (Gravina D. Catholicae praescriptiones adversus omnes haereticos. Naples, 1619–1639). «Предписания» Гравины представляют собой одновременно описание и осуждение богословских заблуждений сторонников Реформации. Еще одним влиятельным католическим полемистом нач. XVII в. стал Мартин Бекан (1563–1624), нидерландский и немецкий богослов, священник иезуит. Бекан опровергал богословские воззрения протестантов в сочинениях «Собрание различных рассуждений против кальвинистов, предложенных в Майнцской академии» (Becanus M. Enchiridion variarum disputationum quae in academia Moguntina contra calvinistas propositae sunt. Mainz, 1606) и «Спор с англиканами о королевской власти и власти понтифика» (Idem. Controversia anglicana de potestate regis et pontificis. Mainz, 1612). Кроме того, Беканом было составлено карманное руководство по ведению диспутов со сторонниками Реформации (Manuale controversiarum huius temporis. Wьrzburg, 1623). Произведения Бекана не только были известны в России, но и использовались, так же, как и «Рассуждения» Беллармина, для составления отечественных сочинений по С.б., например, «Камня веры» митр. Стефана (Яворского).

Бурное развитие католического С.б. происходило в течение всего периода Контрреформации, окончившегося с подписанием Вестфальского мира (1648 г.) Этот мирный договор положил начало существованию европейского секуляризма, не просто уравнял в правах католиков и протестантов, но и низвел религию с уровня общественной жизни на уровень личной жизни отдельно взятого человека. Ранее действовавший принцип «cujus regio, ejus religio», установленный в рамках Аугсбургского мирного договора 1555 г., был упразднен. Провозглашение принципа веротерпимости в дальнейшем нивелировало значение конфессиональной принадлежности в межгосударственных отношениях. Составленные в период Контрреформации сочинения в области С.б. долгое время удовлетворяли потребности Католической Церкви в отношении критики протестантского вероучения. В нач. XIX в. оживление в межхристианской полемике на западе вызвал труд Иоганна Адама Мёлера «Символика, или Описание догматических противоречий католиков и протестантов по их публичным изложениям вероисповедания» (Mцhler J. A. Symbolik, oder Darstellung der dogmatischen Gegensдtze der Katholiken und Protestanten nach ihren цffentlichen Bekentnisschriften. Mainz, 1832). Мёлер, поставив перед собой цель беспристрастно изложить протестантскую доктрину, тем не менее, поддается эмоциям в ином своем произведении «Единство в Церкви, или Принцип католицизма в соответствии с умозрением отцов Церкви трех первых столетий» (1825), заявляя: «Протестантизм предстает как совершенная и осуществленная до конца ересь» (Idem. Die Einheit in der Kirche, oder das Princip des Katholicismus, dargestellt im Geiste der Kirchenvater der drei ersten Jahrhunderte. Darmstadt, 1957. S. 461). Критике Мёлера были подвергнуты главные принципы протестантизма, а само богословие Реформации было приравнено к гностицизму (Ibid. S. 97). Протестантским ответом на произведение Мёлера стали труды Фердинанда Кристиана Баура «Противопоставление католицизма и протестантизма, согласно принципам и основным догмам двух конфессий» (Baur F. Ch. Der Gegensatz des Katholicismus und Protestantismus, nach den Principien und Hauptdogmen der beiden Lehrbegriffe. Tub., 1833) и Карла Хазе «Руководство для протестантской полемики против Католической церкви» (Hase K., von. Handbuch der protestantischen Polemik gegen die Kathol. Kirche. Lpz., 1836). Труды Мёлера фактически повторяют аргументацию эпохи Контрреформации так же, как и «Syllabus errorum» Римского папы Пия IX, изданный в 1863 г.

Необходимость в дальнейшем развитии католической аргументации в области С.б. проявилась в кон. XIX в. в связи с активизацией англикано-католического диалога, что было связано не только с возникновением Оксфордского движения, но и с деятельностью Ч.Л. Вуда, лорда Галифакса, и аббата Фердинанда Порталя. Галифакс и Порталь поставили себе цель сделать так, чтобы Католическая Церковь признала законность англиканских рукоположений. Признание наличия апостольского преемства со стороны Рима стало бы, по их мнению, шагом на пути воссоединения католической и англиканской Церквей. Потенциальное единство мыслилось англиканами как единство равных. Однако в сент. 1896 г. вышла булла «Apostolicae Curae», в которой Римский папа Лев XIII отверг возможность признания англиканских рукоположений, указав на дефективность чина рукоположения, изложенного в англиканском Ординале. Наиболее ярким примером англиканской реакции на буллу явилась публикация «Ответ архиепископов Англии на Апостольское письмо Папы Льва XIII» (Answer of the Archbishops of England to the Apostolic Letter of. Pope Leo XIII. [Saepius Officio]. L., N.-Y., Bombay, 1897), совместного документа архиепископов Кентербери и Йорка. В «Saepius Officio» были изложены в основном библейские аргументы в пользу наличия у англиканских священнослужителей апостольского преемства. В 1-й пол. ХХ в. значительный вклад в развитие католического С.б. внес М. Жюжи (1878–1954). Его сочинение «Успение и взятие в Небесную Славу Пресвятой Девы» (La mort et l’assomption de la S. Vièrge: Étude historico-doctrinale. Vat., 1944) послужило одним из теологических оснований для принятия догмата о взятии в Небесную Славу Пресвятой Девы Марии, который был провозглашен 1 нояб. 1950 г. папой Пием XII.

Тональность отношения Католической Церкви к христианам-некатоликам стала довольно позитивной благодаря решениям Ватиканского II Собора (1962–1965). В декрете «Unitatis redintegratio», посвященного экуменизму, указывалось: «Хотя мы и верим, что эти Церкви и отделенные от нас общины страдают некоторыми недостатками, тем не менее они облечены значением и весом в тайне спасения» (UR 1. 13). В отношении христиан-некатоликов Рим начал т.н. диалог любви, в рамках которого Римский папа Павел VI впервые употребил традиционное для Поместных Православных Церквей выражение «Церкви-сестры», имея в виду Католическую Церковь с одной стороны и Православные Церкви с другой. Большую роль в интенсификации межхристианских исследований сыграли представители «новой теологии», прежде всего: Ив Конгар (один из идеологов т.н. «католического экуменизма»), Анри де Любак, Жан Даниелу и др. В пост-соборную эпоху начали работу смешанные богословские комиссии по диалогу между Католической Церковью и др. конфессиями, не только с Православием, но и с протестантами различных направлений. Как следствие изменилось и содержание дисциплины С.б. В наст. время во многих высших учебных заведениях Католической Церкви, в т. ч. в Папских университетах, С.б. носит название «Богословие экуменизма» или «Богословие экуменического диалога», что означает не обличение или критику христиан-некатоликов, а нахождение путей для их сближения с католицизмом. Название «сравнительное богословие» в католической образовательной системе стало использоваться в отношении сравнительного религиоведения. В настоящее время основными учебными пособиями по С.б. в католических богословских учебных заведениях являются: Vercruysse J. Introduzione alla teologia ecumenica. Casale Monferrato, 1992; Nüssel F., Sattler D. Einführung in die ökumenische Theologie. Darmstadt 2008; Kasper W. Harvesting the Fruits: Basic Aspects of Christian Faith in Ecumenical Dialogue, N.-Y., 2012.

В протестантизме. Протестантскому богословию была изначально присуща полемическая тональность. Сочинениями в русле С.б. являются практически все символические книги «классического» протестантизма. Даже произведения, имевшие цель представить реформационное учение в систематическом ключе, содержали в себе обличительную компоненту католицизма. К таковым можно отнести, например: «Большой катехизис» (1529) и «Шмалькальденские артикулы» (1537) Лютера, «Наставление в христианской вере» (1536) Кальвина, «Тридцать девять статей» англиканского вероучения (1563) и др.

Структурированные пособия по С.б. появились у европейских протестантов в качестве реакции, с одной стороны на деятельность Тридентского Собора, с другой — из желания очертить границы собственных исповеданий, отделив одно течение протестантизма от других. Так, М. Хемниц (1522–1586), которого принято называть одним из начинателей лютеранской ортодоксии, выступал также с обличением кальвинистского богословия в сочинении «Истинное и здравое учение о присутствии тела и крови Христовых на вечере Господней» (Chemnitz M. Vera et sana doctrina de praesentia corporis et sanguinis Christi in coena Domini. Lpz., 1560) и «Повторение здравой доктрины» (Idem. Repetitio sanae doctrinae etc. Lpz., 1561). Хемниц отвергал учение о седмеричности таинств, признавая только 2: Крещение и Евхаристию. Его критике подверглась католическая доктрина мессы как жертвоприношения в сочетании с учением о пресуществлении. Вместе с тем Хемниц опровергает и кальвинистское понимание Евхаристии как символа, отстаивая лютеровскую концепцию «консубстанциации». Продолжателем дела Хемница стал Я. Андреэ (1528–1590), написавший около 150 работ с критикой кальвинистского вероучения. Андреэ вместе с рядом Тюбигенских богословов являлся также участником переписки с патриархом Константинопольским Иеремией II в 1574–1581 гг. Патриарху Иеремии II был послан текст Аугсбургского вероисповедания в греческом переводе. В ходе переписки обсуждались вопросы природы исхождения Св. Духа, свободы воли, соотношения веры и поступков человека в деле спасения, числа и природы таинств, возможности молитвы святым, иконопочитания. Переписка между патриархом Иеремией II и Тюбингенскими богословами не привела к сближению православных и лютеран. Тем не менее, 3 обширных письменных ответа патриарха стали существенным вкладом в развитие православной догматики и С.б. (Лебедев А.П. История Греко-Восточной Церкви под властью турок: От падения Константинополя (1453 г.) до настоящего времени. СПб., 2012. С. 525). Андреэ и Хемниц стали участниками коллектива лютеранских богословов, составивших «Формулу согласия», символической книги лютеран. «Формула согласия», с одной стороны, положила конец спорам внутри лютеранской среды (между сторонниками Меланхтона и т.н. «твердыми» лютеранами), с другой — провела четкую границу между лютеранством и кальвинизмом. После принятия «Формулы согласия» лютеранское С.б. утратило первоначальный импульс развития, превратившись во вторичную (по сравнению с позитивным изложением доктрины) дисциплину. Уже 2-е поколение лютеранских богословов уделяли С.б. не так много внимания, сделав его фактически полемическим элементом догматического богословия и сконцентрировав свои усилия на создании лютеранской ортодоксии. Это хорошо видно на примере богословского творчества И. Герхарда (1582–1637), создателя одного из последних антикатолических произведений в духе полемики до Вестфальского мира — «Confessio catholica» (Jena, 1634–1637). Трудом Герхарда активно пользовался в своей преподавательской деятельности архиеп. Феофан (Прокопович). Утрата интереса к полемике с богословским инакомыслием в лютеранской среде подтверждается тем фактом, какая судьба постигла полемические сочинения известного, в том числе и в России, лютеранского теолога А. Калова (Каловия). Его «Утвердительное согласие веры лютеранской» (Calov А. Consensus repetitus fidei Lutheranae. Wittenberg, 1655) не заслужил всеобщего одобрения, а «История синкретическая» (Historia syncretistica. Wittenberg, 1682) была конфискована. Труд Калова «Синопсис противоречий» (Synopsis controversiarum. Wittenberg, 1653) стал фактически последним лютеранским богословским произведением, написанным в обличительно-полемическом формате, признанном с этого времени устаревшим.

На смену полемическому или обличительному богословию пришла т.н. сравнительная догматика, или символика, изучающая сравнительным образом символические книги и исповедания христианских конфессий. Среди первых богословских трудов, построенных на принципах сравнительной догматики, выделяются фундаментальный труды И.Г. Вальха «Историческое и богословское введение в религиозные споры вне евангелическо-лютеранской церкви» (Historische und theologische Einleitung in die Religionsstreitigkeiten welche sonderlich ausser der Evangelisch-Iutherischen Kirche. Jena, 1733–1736. 5 t.) и произведение И.З. Землера «Указатель к символическим книгам Церкви Лютеранской» (Semleri Apparatus ad libros symbolicos Ecclesiae Lutheranae. Halle, 1775).

Дальнейшее развитие С.б. в лютеранской среде было связано с историческими науками, полемическая составляющая при этом отошла на второй план. Данное изменение наглядно демонстрируется на примере 6-томного сочинения Г.Я. Планка «История возникновения, изменений и формирования протестантского учения» (Planck G. J. Geschichte der Entstehung, der Verдnderungen und der Bildung des protestantischen Lehrbegriffs. Lpz., 1781–1800), а также на примере его монографии «Опыт исторического и сравнительного изложения догматических систем различных основных христианских партий по их основным понятиям, производным от них учениям различения и практическим последствиям» (Idem. Abri einer historischen und vergleichenden Darstellung der dogmatischen Systeme unsrer verschiedenen christlichen Hauptparteien nach ihren Grundbegriffen, ihren daraus abgeleiteten Unterscheidungslehren und ihren praktischen Folgen. Gцttingen, 1796). В целом, для Планка, принадлежавшего к лютеранству, характерна некоторая отстраненность в изложении различий между христианскими конфессиями. Сам он был сторонником объединения протестантов и их воссоединения с Римом при условии научной выверки источников вероучения. Вклад в развитие лютеранского С.б. сделал также Ф.-К. Мархайнике (Маргейнике) (1780–1846). С его т. зр., догматические воззрения отдельных христианских конфессий — это «потоки» или «разветвления» одного и того же христианства, различия между которыми не носят непреодолимого характера и обусловлены лишь историческими обстоятельствами. В 3-томнике «Система католицизма в его символическом развитии» (Marheinecke P. System des Katholizismus in seiner symbolischen Entwickelung. Heidelberg, 1810–1813). Мархайнике фундаментальным образом излагает католическое вероучение и доказывает возможность воссоединения католичества и протестантизма при условии все той же верификации источников. В целом для лютеранского богословия XIX в. характерно стремление, с одной стороны, завершить процесс «конфессионализации», описав границы христианских исповеданий, с другой — показать фактически их равную историческую значимость. Значимыми сочинениями по С.б. указанного периода являются: «Символика всех христианских конфессий» (Köllner W.H. Symbolik aller christlichen Confessionen. Hamburg, 1837–1844) В.Г. Кёлльнера, «Общая христианская символика» (Guericke E.F. Allgemeine christliche Symbolik. Lpz., 1846) Г.Э. Герике, «Сравнительная символика всех христианских конфессий с точки зрения евангелическо-лютеранской конфессии» (Matthes K. Comparative Symbolik aller christlichen Confessionen vom Standpunkte der evangelisch-lutherischen Confession, etc. Lpz., 1854) К. Маттеса и «Сиволическая библиотека Вселенской Церкви» (Schaff Ph. Bibliotheka Symbolica Ecclesiae universae. N.-Y., 1877). Ф. Шаффа. В ХХ в. С.б. в лютеранском понимании в целом утратило свою актуальность, превратившись в экуменическое богословие. Развитием данной области на современном этапе, среди прочих исследователей, занимались и занимаются К. Гестрих (1940–2018), Ф. фон Лилиенфельд (1917–2009), Д. Хеллер (род. 1959) и др.

Тематическое наполнение С.б. в кальвинистской среде сводилось на первоначальном этапе не только к опровержению католической доктрины, но и к очерчиванию границ кальвинистской ортодоксии. Необходимость в этом возникла в результате появления доктрины Я. Арминия. Последовавшие за этим арминианские споры привели к проведению Дортского синода и созданию 5 тезисов, получивших впоследствии название пяти пунктов кальвинизма. Большое внимание в русскоязычной среде привлекал труд реформатского богослова А. Поланского (1561–1610) «Свод христианского богословия» (Polanus A. Syntagma theologiae christianae. Hannover, 1609). Поланский проявил в данной работе щепетильность в отношении точности и ясности изложения, а также полемической защите реформатской доктрины от нападок одновременно католицизма и иных направлений протестантизма. Фиксация кальвинистской ортодоксии произошло в рамках Вестминстерского исповедания (1648). В качестве учебного пособия по С.б. в Женевской академии, главном учебном заведении кальвинистов, использовалось произведение «Наставление в христианской вере» Кальвина и труд Т. Беза «Исповедание христианской веры и ее сопоставление с папистскими заблуждениями» (Bèze T. Confessio Christianae Fidei, Et Eiusdem collatio cum papisticis Haeresibus. 1560). В ХХ в. сближение кальвинистского С.б. с экуменическим богословием произошло благодаря К. Барту (1886–1968) (Гестрих К. Карл Барт (1886–1968): Обновление евангелического богословия в XX в. и его экуменическое значение // Труды ежегодной богословской конференции ПСТГУ. XV Ежегодная богословская конференция ПСТГУ: Материалы. Т. 1. М., 2005. С. 74–86).

Интерес англиканских богословов к C.б. был обусловлен, прежде всего, желанием сначала королевы Елизаветы I Тюдор (1533–1603), а затем ее преемника по престолу Якова I Стюарта (1566–1625) защитить вероучение Церкви Англии как от влияния католицизма, так и от посягательств радикально настроенных пуритан и индепендентов. Первое направление проявляло себя не только в критике произведений Р. Беллармина, но и др. представителей Контрреформации — прежде всего Ф. Суареса (1548–1617) и Р. Парсонса (1546–1610). Англиканским ответом, как на труды Беллармина, так и на сочинения Суареса и Парсонса, стало произведение англиканского еп. Томаса Мортона (1564–1659) «Апология католичества, из явных иезуитских противоречий созданная» (Morton T. Apologia Catholica, ex meris Jesuitarum contradictionibus conflata. London, 1605).

Значимый вклад в развитие англиканского богословия и его доктринальное отделение от католицизма, а также континентального протестантизма осуществил Р. Хукер (1554–1600). Хукер развивал концепцию «via media» — срединного пути англиканства. Хукер с одной стороны отстаивал идею спасения одной только верой, с другой — указывал на принципиальную важность существования церковной иерархии. Вопросам сотериологии посвящен труд Хукера «Выявленный путь оправдания» (Hooker R. Learned Discourse of Justification. L., 1585). Особенности англиканского понимания устройства Церкви, прежде всего оправдание церковных полномочий монарха, изложены в его 8-томной работе «О законах церковного устройства» (Idem. Of the Lawes of Ecclesiastical Politie. L., 1636). Деятельность Хукера по формированию англиканской ортодоксии продолжила плеяда англиканских богословов («Caroline divenes») живших во времена правления короля Карла I (1600–1649), республики и реставрации монархии при Карле II (1630–1685). К числу «Caroline divenes» причисляют обычно: Л. Эндрюса, Дж. Козина, Т. Кена, У. Лода, Т. Спрата, Дж. Тэйлора, Х. Торндайка и некоторых других. Все они сыграли роль в формировании экклезиологического самосознания англиканизма, стараясь также отделить его от католицизма и континентального протестантизма. Дальнейшая деятельность в данном направлении была связана с «Оксфордским движением». Соотнесением англиканского и православного вероучений в XIX в. занимался англиканский богослов и священнослужитель У. Палмер (1811–1879). В настоящее время вопросами англиканской самоидентификации, а также отношению англикан к иным христианам занимаются, в частности, Р. Уильямс (род. 1950) (Williams R. Anglican Identities. Lanham, 2004), П. Эвис (род. 1947) (Avis P. The Identity of Anglicanism: Essentials of Anglican Ecclesiology. L., N.-Y., 2008; Reshaping Ecumenical Theology. L., N.-Y., 2010). Общая направленность англиканского С.б. также тяготеет к экуменизму.

С.б. в Православной Церкви. Начало систематического преподавания С.б. в православных учебных заведениях было связано с преобразованием в 1632–1634 гг. Киевской братской школы в коллегиум, ставший первой богословской школой сначала в Западнорусской митрополии, а затем и в Российской Церкви с систематическим учебным курсом. С.б. изучалось в Киевской коллегии по трудам ее основателя, митр. Петра (Могилы), прежде всего по соч. «Камень на сокрашение оболгания Кассиана Саковича» (К., 1644) и «Собрание короткой науки об артикулах веры православных кафолических христиан» (К., 1645).

Несмотря на антикатолическую направленность, перечисленные произведения митр. Петра имели явную зависимость от доктрины Римско-Католической Церкви. То же самое можно сказать и о богословских произведениях митр. Стефана (Яворского), преподававшего богословские дисциплины в Киевской коллегии в кон. 80-х — нач. 90-х гг. XVII в. Материалы лекций составили основу наиболее известного его догматико-полемического труда «Камень веры». Митрополит Стефан, дискутируя с лютеранами, составил догматическую систему православного вероучения, включив в нее полемические элементы. Официальным поводом для написания книги стало дело Димитрия Евдокимова (1713). Однако реальной причиной написания послужило стремление оказать сопротивление реформам царя Петра I Алексеевича и архиеп. Феофана (Прокоповича). Стефан с большой щепетильностью отнесся к подготовке текста – он был закончен только в 1718 г. Публикация «Камня веры» состоялась в 1728 г., уже после смерти митр. Стефана (Яворского). Как было отмечено выше, митр. Стефан активно заимствовал аргументацию у кард. Р. Беллармина и Бекана.

Антипротестантское содержание книги митр. Стефана вызвало острую полемику со стороны лютеран (в частности, Буддея и Мосхайма). В России был опубликован резкий по тону памфлет «Молоток на камень веры».

Оппонент митр. Стефана Яворского, архиеп. Феофан (Прокопович), также в свое время был преподавателем в Киевской коллегии. Полемическое богословие входило в состав преподававшейся им догматики. В отличие от своих предшественников, архиеп. Феофан активно опирался на сочинения не католических, а лютеранских теологов. Одним из непосредственных источников его лекций было многотомное сочинение А. Каловия «Systema locorum theologicorum» (Виттенберг, 1665-1677). Кроме того, он использовал труды Буддея, в частности его «Наставления в догматическом богословии» (Institutiones theologicae dogmaticae. Lpz., 1723), содержавшие в себе полемические элементы. Известно, что влияние на полемическую аргументацию Прокоповича оказал трактат «Об исхождении Св. Духа от одного только Отца» (De processione Spiritus Sancti a solo Patre) Адама Зерникава (1652-1692/93), богослова, перешедшего из лютеранства в Православие и активно включившегося в полемику с католицизмом. В 19 главах трактата Зерникав доказывал истинность православного учения об исхождении Св. Духа и необоснованность введения Католической Церковью Filioque в Символ веры.

Учебного курсу по богословию архиеп. Феофана (Прокоповича), так же, как и иным курсам догматики вплоть до сер. XIX в. был присущ в значительной степени полемический элемент. «Можно сказать, что ни один из наших академических профессоров данного времени не оставлял без подробного разбора и более или менее основательного опровержения таких заблуждений латинского богословия, как учение об исхождении Св. Духа и от Сына, о папе и др. Правда, все подобные опровержения у громадного большинства наших богословов, за редкими исключениями, с одной стороны — почти все одни и те же, а с другой — построены по общему схоластическому методу, проникавшему все тогдашнее академическое преподавание» (Титов Ф., прот. Императорская Киевская Духовная Академия в ее трехвековой жизни и деятельности (1615-1915 гг.): Историческая записка. К., 2003. С. 192). Основываясь на системе архиеп. Феофана, полный курс богословия, охвативший догматику, полемику, а также нравственное богословие, создал архим. Ириней (Фальковский) (впосл. епископ). Его «Компендиум христианского православного догматико-полемического богословия», как по содержанию, так и по форме, намного превосходил, по мнению позднейших исследователей, положенную в его основу догматику Феофана. Архим. Ириней, также зависимый от западных источников, постарался в равной степени использовать как католические, так и протестантские аргументы. Наряду с «Компедиумом» Фальковского, статусом учебного пособия обладал также 2-томник еп. Феофилакта (Горского), напечатанный сначала в Лейпциге на латинском языке в 1784 г. под названием: «Ortodoxae orientalis ecclesiae dogmata, seu doctrina christiana de credendis et agendis». В 1792 г. произведение Феофилакта вышло на рус. языке, а в 1818 г. приобрело статус учебного пособия. «Догматы Православной Восточной Церкви» Горского, так же, как и «Компедиум» Фальковского, содержат в себе полемические элементы и обозревают православные догматы в сравнении с католическими и протестантскими особенностями вероучения.

Согласно реформе духовного образования 1808–1814 гг. С.б. являлось элементом общего богословского курса, состоявшего по замыслу свт. Филарета (Дроздова) из 7 разделов: чтение Священного Писания, богословие толковательное (Hermeneutica), созерцательное (Dogmatica), деятельное или нравственное (Practica), обличительное (Polemica), собеседовательное (Homiletica) и правительственное (Jus Canonicum). С.б. читалось обычно т.н. бакалаврами (помощниками профессоров) вплоть до реформы 1840 г., инициированной обер-прокурором Н.А. Протасовым. В результате С.б. выделилось в самостоятельную дисциплину, именовавшуюся первоначально «Учение о вероисповеданиях». Наряду с этим использовались также названия «Обличительное богословие» и «Сравнительное богословие». Впрочем, до нач. ХХ в. бытовало мнение о зависимости С.б. от догматики: «Прямая полемика с религиозными заблуждениями не дело церковной истории (это — дело догматики или ее ветви — сравнительного богословия» (Глаголев С. Богословие // ПБЭ. Т. 2. С 796).

В связи с отсутствием офиц. учебника для преподавания курса использовался конспект прот. Василия Полисадова (1815–1878), составленный им в 1844 г. Этот курс включал как изучение собственно западных исповеданий (католичества, лютеранства, реформатства, социнианства (антитринитаризма), анабаптизма, квакерства, гернгутества), так и иных религий (язычества, иудаизма, ислама), а также вероучения русских раскольников (в 1845 г. данный раздел был существенно дополнен). В 1853 г. в конспект по С.б. был включен раздело «о расколе армянском» (Надеждин А. Н. История Санкт-Петербургской Православной Духовной Семинарии, с обзором общих узаконений и мероприятий по части семинарского устройства. 1809–1884 гг. СПб., 1885. С. 370). В кон. 50-х гг. XIX в. программа С.б. была сужена и стала ограничиваться только христианскими конфессиями, но с более подробным разбором их вероучения.

Существенный вклад в формирование учебной дисциплины С.б. внес иеромон. Никанор (Бровкович) (впосл. архиепископ). В этот же период название «учение о вероисповеданиях» окончательно уступило место «обличительному богословию». В результате реформы духовного образования 1867–1869 гг. это название было заменено на «сравнительное богословие». Тогда же С.б. получило место в академическом курсе образования. В 1884 г. С.б. было вновь переименовано. Прежнее название уступило место новому — «История и разбор западных исповеданий». В 1910 г. С.б. стало именоваться «Историей и обличением западных исповеданий и русского сектантства». Последнее предреволюционное изменение названия дисциплины произошло в 1911–1912 гг., когда в учебные планы российских духовных учебных заведениях появилась «История и обличение западных исповеданий в связи с историей западной церкви от 1054 года до настоящего времени». При этом название «обличительное богословие» не только продолжало использоваться, но и выносилось в заглавие учебных пособий.

Существенный прогресс в плане преподавания С.б. в сер. XIX в. был связан с публикацией 4-томника архим. Иннокентия (Новгородова) «Богословие обличительное» (Каз., 1859. Т. 1–2; 1863. Т. 3; 1864. Т. 4). Труд архим. Иннокентия представляет собой тщательный обзор не только богословских, но и обрядовых особенностей католичества и лютеранства, а также несторианских и монофизитских исповеданий. Разделы, посвященные реформатству и англиканству, архим. Иннокентий написать не успел из-за скоропостижной кончины. Учебное пособие Новогородова получило заслуженное признание, но критиковалось, в частности, Н. Н. Глубоковским за отсутствие исторического контекста и излишнюю идеологичность, свойственную в целом духовному образованию после реформы Протасова. Самим Глубоковским выделялись работы проф. прот. А.М. Иванцова-Платонова «О западных вероисповеданиях» (М., 1894), «О римском католицизме и его отношении к православию» (2 ч. М., 1869–1870). Среди дореволюционных учебных пособий по С.б. необходимо указать также труды И.П. Трусковского (Руководство к обличительному богословию». Могилев, 1889), Е.Н. Успенского (Обличительное богословие. СПб., 1895), И.Ф. Петрова (Руководство к обличительному богословию. Тула, 1910), Л.Г. Епифановича (Записки по обличительному богословию. Новочеркасск, 1913). Значимыми исследователями тематики С.б. в дореволюционный период являлись профессора СПбДА И.Т. Осинин, А.Л. Катанский, И.П. Соколов, Н.Н. Глубоковский, А.И. Бриллиантов, В.В. Болотов. Тематике С.б. были посвящены работы профессоров МДА А.П. Шостьина, В.А. Соколова, А.П. Орлова. В КазДа развитием С.б. занимались Н.Я. Беляев, Д.В. Гусев, учебную программу по С.б. в КазДА разрабатывал буд. еп. Хрисанф (Ретивцев). В КДА С.б. преподавали М.Ф. Ястребов, А.И. Булгакова. Внимание читателей привлек труд выпускника КДА архиеп. Анатолия (Мартыновского) «Об отношении Римской Церкви к другим христианским Церквам и ко всему человеческому роду» (СПб., 1857. Под псевд.: Авдий Востоков).

Обширный перечень дореволюционных монографий и журнальных статей по С.б. на русском языке содержится в «Систематическом указателе статей по основному… сравнительному богословию» (СПб., 1888) и в «Указателе русских книг и брошюр по богословским наукам» (СПб., 1891).

Отдельному рассмотрению в богословии XIX в. подвергался вопрос возможного сближения Православной Церкви с инославными сообществами, а также наличия у данных сообществ Божественной благодати. Фактически именно он стал основным для отечественного С.б. Инициатором продолжительной и до сих по непрекращающейся дискуссии о «благодатности» или «безблагодатности» инославных Церквей и сообществ стал свт. Филарет (Дроздов), который в «Разговорах между испытующим и уверенным о Православии Восточной Кафолической Церкви» затронул вопрос о природе инославных обществ. «Никакую церковь,— писал свт. Филарет,— верующую, яко Иисус есть Христос, не дерзну я назвать ложною. Христова Церковь может быть токмо либо чисто истинная, исповедующая истинное и спасительное Божественное учение без примешения ложных и вредных мнений человеческих, либо не чисто истинная, примешивающая к истинному и спасительному веры Христовой учению ложные и вредные мнения человеческие» (Филарет (Дроздов), свт. Разговоры между испытующим и уверенным о Православии Восточной Кафолической Церкви. М., 1843. С. 29). Данную позицию критиковал, в частности, Н.Н. Корсунский, утверждавший, что искаженное вероучение является серьезным препятствием для спасения человека, ибо «ложное не спасет, поврежденное не исцелит» (Корсунский И.Н. Определение понятия о Церкви в сочинениях Филарета, митр. Московского. СПб., 1895. С. 45). Рассмотрением вопроса наличия благодати в инославных сообществах занимался также А.С. Хомяков, находившийся в переписке с англиканским богословом и священнослужителем У. Палмером. Хомяков хотя и не настаивал на полном прекращении действия благодати после отпадения от Православия, тем не менее утверждал, что спасение возможно только в Православной Церкви: «Все таинства,— пишет он,— могут окончательно совершаться лишь в недрах Православной Церкви. В какой форме они совершаются — это дело второстепенное. Примирением (с Церковью) таинство возобновляется или довершается в силу примирения; несовершенный еретический обряд получает полноту и совершенство православного таинства. В самом факте или обряде примирения заключается в сущности (virtualiter) повторение предшествовавших таинств» (Хомяков А. С. Письма к Палмеру // Собр. соч. М., 1907. Т. 2. С. 345). Оппозицию взглядам Хомякова составлял протопр. Евгений Аквилонов, который в труде «Церковь: Научные определения Церкви и апостольское учение о ней как о Теле Христовом» заявил о существовании единой и нераздельной Церкви Христовой в лице Православной Церкви и принадлежности к Ней всех тех, кто крещен во имя Святой Троицы (Аквилонов Е.П., протопр. Церковь: Научные определения Церкви и апостольское учение о ней как о Теле Христовом. СПб., 1894. С. 188–194).

Позиции Хомякова и Аквилонова привели к появлению двух богословских течений. Первое, восходящее к Хомякову, было представлено митр. Антонием (Храповицким) и сщмч. Иларионом (Троицким), утверждавшими о полной безблагодатности инославия. Для данных богословов было характерным утверждение, что все таинства и обряды в инославии — лишь пустые формы, а чиноприемы из инославия в Православие — всего лишь проявление икономии. Развитием экклезиологических взглядов Аквилонова занимался прот. П. Светлов, пытавшийся адаптировать теорию ветвей и включить Православную Церковь в процессы зародившегося экуменического движения.

Дистанцироваться от крайностей этих двух позиций попытался еп. Сергий (Страгородский) (впосл. Патриарх Московский и всея Руси). В статьях «Отношение Церкви Христовой к отделившимся от нее обществам» и «Значение апостольского преемства в инославии» он сопоставлял представление о том, что «земные перегородки до неба не достигают» и представление о полном отсутствии благодати за пределами Православной Церкви, и делал вывод, что «если спросить, который из двух вышеприведенных взглядов выражает подлинное учение Церкви о самой себе, то без колебаний нужно сказать, что во всяком случае ближе к подлинному церковному самосознанию второй взгляд» (Сергий (Страгородский), Патриарх. Отношение Церкви Христовой к отделившимся от нее обществам // ЖМП. 1994. № 5. С. 80). В дальнейшем он развивал идею о том, что частичная благодатность инославных Таинств не ставит по сомнение существование единой и нераздельной Церкви, которой является только Православная Церковь. «…ни мы не можем участвовать в их Евхаристии, ни они в нашей. А Евхаристия и есть именно единение причащающегося со Христом и во Христе между собою. Значит, если мы с ними в Евхаристии разделяемся, которая-нибудь из сторон совершает Евхаристию не истинную. Двух, не сообщающихся между собой Евхаристий, одинаково Христовых и одинаково истинных, быть не может, как не может быть двух Христов и двух Церквей» (там же. С. 98).

После революции 1917 г. С.б. на русском языке развивалось преимущественно в эмигрантской среде. Большой вклад в развитие С.б. внесли прот. Г. Флоровский, В.Н. Лосский, протопр. И. Мейендорф, Н.А. Арсеньев, прот. Н. Афанасьев, архиеп. Нафанаил (Львов), прот. А. Шмеман, прот. С. Булгаков, еп. Серафим (Соболев), Н.М. Зёрнов. Именно в рус. эмигрантской среде С.б. продолжились дискуссии о наличии/отсутствии благодати в инославных сообществах. По данному вопросу были высказаны разные (иногда диаметрально противоположные) соображения. Так, Н.А. Бердяев склонялся к мнению об условности земного разделения христиан. Прот. С. Булгаков в течение жизни менял свое представление об инославии. Первоначально придерживаясь созданной им концепции «невидимой Церкви», включающей в себя всех крещенных во имя Св. Троицы христиан, он впоследствии пришел к признанию необходимости наличия догматического единства, предшествующего совместному причащению. Близкие к теории ветвей взгляды высказывали А. В. Карташёв, Н.М. Зёрнов, прот. Василий Зеньковский. Продолжателем линии Патриарха Сергия (Страгородского) стал прот. Г. Флоровский, признававший наличие остаточной благодати у инославных сообществ, но отказывавший неправославным в праве именоваться Церковью в полноценном смысле этого слова (Флоровский Г.В., прот. О границах Церкви // Избр. богосл. ст. М., 2000. С. 159–170).

Значимой является позиция протопр. Н. Афанасьева, который полагал, что все прежние попытки согласовать догмат о единстве Церкви с признанием действительности таинств вне границ Православия потерпели неудачу. Он предложил отказаться от т.н. универсальной экклезиологии и взглянуть на инославие сквозь призму созданной им евхаристической экклезиологии, согласно которой Церковь существует исключительно как евхаристическая община. В концепции Афанасьева Православие и инославие в разных его проявлениях суть одна и та же Церковь, существующая в разных формах там, где совершается Евхаристия (Афанасьев Н.Н., протопр. Una Sancta // Православная община. М., 1996. № 4(34). С. 62–112). Богословскую модель Афанасьева существенно развил и дополнил митр. Иоанн (Зизиулас), а также А. Папаниколау.

Итог спорам о наличии благодати в инославных сообществах подвел в Русской Церкви Архиерейский Собор 2000 г., принявший документ «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию» (составленный под рук. митр. Кирилла (Гундяева) (впосл. Патриарх Московский и всея Руси)), в котором говорится следующее: «Общины, отпавшие от единства с Православием, никогда не рассматривались как полностью лишенные благодати Божией. Разрыв церковного общения неизбежно приводит к повреждению благодатной жизни, но не всегда к полному ее исчезновению в отделившихся общинах. Именно с этим связана практика приема в Православную Церковь приходящих из инославных сообществ не только через Таинство Крещения. Несмотря на разрыв единения, остается некое неполное общение, служащее залогом возможности возвращения к единству в Церкви, в кафолическую полноту и единство» (1. 15).

После частичного восстановления структуры духовного образования в СССР С.б. стало развиваться в Московской и Ленинградской духовных академиях. В МДА в советские годы наиболее яркими преподавателями С.б. являлись проф. Д.П. Огицкий, протопр. В. Боровой, проф. А.И. Осипов. В ЛДА С.б. преподавалось прот. Л. Вороновым, еп. Михаилом (Мудьюгиным), архим. Августином (Никитиным). Основное учебное пособие по С.б. для духовных учебных заведений было составлено проф. Огицким. Этот учебник вместе с наработками сотрудника Издательского отдела РПЦ Г.Ф. Троицкого легли в основу учебного пособия по С.б. профессора МДА прот. М. Козлова, издававшегося в 1995 и 1999 гг., а затем существенно дополненного в 2009 г. (Западное христианство: Взгляд с востока. М., 2009). Другим заметным пособием по С. б. является учебник прот. В. Васечко (Сравнительное богословие. М., 2012 г.).

Существенное влияние на развитие правосл. С.б. оказали представители иных Поместных Православных. Церквей еп. Афанасий (Евтич), митр. Амфилохий (Радович), архим. Плакида (Дезей), митр. Каллист (Уэр), протопр. Иоанн (Романидис). Актуальные учебные пособия по С.б. для университетов Греции написаны Василики Стафокостой (Βασιλική Η. Σταθοκώστα), Николаосом Матсукасом (Νικόλαος Ματσούκας), Афанасиосом Басдекисом (Αθανάσιος Μπασδέκης). Для румынских исследователей С.б. по-прежнему авторитетными являются догматические и компаративистские труды прот. Д. Станилоэ. В правосл. вузах США С.б. изучается, в частности, по учебнику А.С. Дэмика «Orthodoxy and Heterodoxy: Exploring Belief Systems through the Lens of the Ancient Christian Faith» (2011). Для польских правосл. учебных заведений актуальные пособия по изучению инославия были написаны свящ. А. Алексейюком, а также Л. Шчепаниаком.

Пройденный С.б. непростой путь развития в системе преподавания православных духовных школ не упразднил главного для данной богословской науки принципа. Исследование заблуждений инославных христиан осуществляется в Православной Церкви не из соображений чистого научного интереса или обыденного любопытства. Наиболее ясно мысль о подлинных причинах такого исследования выразил свт. Григорий Богослов: «Мы добиваемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас» (Greg. Nazianz. Or. 41). Стремление к возвращению отпавших в лоно Церкви лежит в основе православной критики инославных учений, поэтому С. б. как научная и учебная дисциплина не сводится исключительно к критике, но занимается поиском путей их воссоединения с Матерью-Церковью.

Лит.:

Chemnitz M. Vera et sana doctrina de praesentia corporis et sanguinis Christi in coena Domini. Lpz., 1560; idem. Repetitio sanae doctrinae etc. Basel, 1561; idem. Examen concilii Tridentini. Frankfurt am Main, 1575; idem. Theologiae Jesuitarum Praecipua Capita ex quadam ipsorum Censura. Strasburg, 1602;

Scarga P. Pro Sacratissima Eucharistia contra haeresim Zwinglianam. Radivilus, 1576; idem. Siedem filarów, na których stoi katolicka nauka o Przenajœwiêtszym Sakramencie O³tarza. 2 vol. Petersburg, 1862;

Valentia G. Apologeticus de idololatria adversus impium libellum Jacobi Heerbrandi. Ingolstadt, 1579; idem. De sacrosancto Missae sacrificio contra impiam disputationem Tubingae nuper a Jac. Herbrando propositam etc. Ingolstadt, 1580; idem. Analysis Fidei Catholicae, Hoc Est, Ratio Methodica Eam In Universvm Fidem. Ingolstadt, 1605; idem. De rebus fidei hoc tempore controversis libri. P., 1610;

Bellarmin R. Disputationes de controversiis fidei adversus hujus temporis haereticos. 3 vol. Ingolstadt, 1586–1593;

Bèze Th. Confessio Christianae Fidei et Eiusdem collatio cum papisticis Haeresibus. Geneva, 1595;

Rainolds J. De Romanæ Ecclesiæ Idolatria. Operis inchoati Libri Duo. Oxf., 1596;

Hooker R. Learned Discourse of Justification. Oxf., 1612; idem. Of the Lawes of Ecclesiastical Politie. Camb., 1636;

Gerhard J. A. Confessio Catholica. Jena, 1637;

Calov A. Synopsis controversiarum potiorum, quae ecclesiae Christi cum haereticis et schismaticis modernis, Socinianis, Anabaptistis, Weigelianis, Remonstrantibus, Pontificiis, Calvinianis, Calixtinis aliisque intercedunt. Witteberg, 1653; idem. Consensus repetitus fidei verae Lutheranae. 1655; idem. Historia syncretistica, das ist, Christliches wolgegründetes Bedencken über den Lieben Kirchen-Frieden und Christliche Einigkeit in der heilsamen Lehre der himmlischen Wahrheit. 1682;

Bossuet J.-B. Histoire des variations des Églises protestantes. Chez la veuve de Sébastien Mabre-Cramoisy. P., 1688;

Walch J. Historische und theologische Einleitung in die Religionsstreitigkeiten welche sonderlich ausser der Evangelisch-Iutherischen Kirche. 5 vol. Jena, 1733–1736;

Zoernikav Adam. De processione Spiritus Sancti a solo Patre. Regiomonti, 1774;

Marheinecke Ph. K. Das System des Katholicismus in seiner symbolischen Entwickelung. 3 vol. Geidelberg, 1810–1813;

Möhler J. A. Symbolik, oder Darstellung der dogmatischen Gegensätze der Katholiken und Protestanten nach ihren öffentlichen Bekentnisschriften. Mainz, 1832; idem. Die Einheit in der Kirche oder das Prinzip des Katholizismus, dargestellt im Geiste der Kirchenväter der drei ersten Jahrhunderte / Hg., eingel. und komm, von J. R. Geiselmann. Darmstadt, 1957;

Филарет (Дроздов) свт. Разговоры между испытующим и уверенным в Православии Восточной Кафолической Церкви. М., 1843;

Иннокентий (Новгородов), архим. Богословие обличительное. 4 т. Каз., 1859–1864;

Baronius C. Annales ecclesiastici a Christo nato ad annum 1198. 12 vol. P., 1876;

Карпов П. Систематический указатель статей по основному, догматическому, нравственному и сравнительному богословию. СПб., 1888;

Аквилонов Е.П., протопр. Церковь: Научные определения Церкви и апостольское учение о ней как о Теле Христовом. СПб., 1894;

Успенский Е. Обличительное богословие. СПб., 1895;

Saepius Officio: Answer of the Archbishops of England to the Apostolic Letter of Pope Leo XIII. L.; N. Y.; Bombay, 1897;

Епифанович Л. Записки по обличительному богословию. Новочеркасск, 1904;

Иванцов-Платонов А. М. О западных исповеданиях. М., 1906; он же. О римском католицизме и его отношении к Православной Церкви. 2 ч. М. 1870;

Хомяков А.С. Церковь одна // Собр. соч. М., 1907. Т. 2. С. 3–25; он же. Письма к Пальмеру, 1844–1854 // Там же. С. 315–399;

Перов И. Руководство к обличительному богословию. Тула, 1910;

Сергий (Страгородский) архиеп. Православное учение о спасении: Опыт раскрытия нравственно-субъективной стороны спасения на основании Св. Писания и творений святоотеческих. СПб., 1910; он же. Значение апостольского преемства в инославии // ЖМП. 1961. № 10. С. 30–45; он же. Отношение Церкви Христовой к отделившимся от нее обществам // Там же. 1994. № 5. С. 80–98;

Иларион (Троицкий), сщмч. Христианство или Церковь? Серг. П., 1912; он же. Покаяние в Церкви и покаяние в католичестве // Голос Церкви. 1913. № 3. С. 132–159; он же. Единство Церкви и Всемирная конференция христианства: Письмо г. Р. Гардинеру, секретарю комиссии для устройства мировой конференции христианства. Серг. П., 1917;

Глубоковский Н.Н. Православие по его существу // ХЧ. 1914. № 1. С. 3–22 (отд. изд. М., 1991); он же. Eastern Orthodoxy and Anglicanism // Christian East. 1922; он же. Papal Rome and Orthodox East // Там же. 1923–1924;

Волконский А., свящ. Католичество и Священное предание Востока. П., 1933;

Михаил (Мудьюгин) еп. Правосл. трактовка развития римско-католической мариологии за последнее столетие // ВРЗЕПЭ. 1966. № 53. С. 35–45; № 54/55. С. 123–138;

Лосский В. Н. Исхождение Святого Духа в православном учении о Троице // ЖМП. 1973. № 9. С. 62–71; он же. Догмат о Непорочном зачатии: Хрестоматия по сравнительному богословию. М., 2005. С. 597–606;

Афанасьев Н. Н., протопр. Una Sancta // Православная община. М., 1996. № 4(34). С. 62–112;

Oberman H. Forerunners of the Reformation: The Shape of Late Medieval Thought. Camb., 2002;

Савва (Тутунов), мон. Современная римско-католическая сотериология: Хрестоматия по сравнительному богословию. М., 2005. С. 564–583;

Огицкий Д. П., Козлов М., прот. Западное христианство: Взгляд с востока. М., 2009;

Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. М., 2009; Кафоличность Церкви // Избр. богосл. ст. М., 2000. С. 141–158; О границах Церкви // Там же. С. 159–170; Проблематика христианского воссоединения // Там же. С. 171–185; Церковь: Ее природа и задача // Там же. С. 186–200; Христианское вероучение: Догматич. тексты учительства Церкви III–XX вв. / Пер. с франц.: Ю. Куркин, Н. Соколов. СПб., 2002. С. 241–323;

Damick A. S. Orthodoxy and Heterodoxy: Exploring Belief Systems through the Lens of the Ancient Christian Faith. Münster, 2011;

Васечко В., прот. Сравнительное богословие. М., 2012;

Kasper W. Harvesting the Fruits: Basic Aspects of Christian Faith in Ecumenical Dialogue. N. Y., 2012;

Стефан (Яворский), митр. Камень веры. М., 2013;

Rowan W. Anglican Identities. Darton, 2014;

Борисов А.А., свящ. Новаторство или преемственность? Особенности   религиозно-исторический контекст экзегетико-герменевтических воззрений Мартина Лютера // Библия и христ. древность. Серг. П., 2019. Т. 1. №1. С. 185–201.

---

[1] Статья представляет собой сокращенный вариант статьи «Сравнительное богословие», написанной для Православной энциклопедии.

The MThA Press Office/Study Committee of the Russian Orthodox Church