«Никогда никого не осуждал и обо всем рассказывал с юмором»: памяти Константина Ефимовича Скурата

15 декабря скончался старейший преподаватель Московской духовной академии Константин Ефимович Скурат. За несколько дней до смерти он принял у студентов последний экзамен. Коллеги и ученики вспоминают, чему их научил профессор Скурат.

Поставил мне «двойку» и заплакал

«Когда я учился на первом курсе Московской духовной семинарии, то на уроке катехизиса (основ православного вероучения) нам было задано выучить наизусть несколько цитат из Библии, — вспоминает священник Павел Островский. — Я поленился их выучить и просто сделал шпаргалку, думая, что старый профессор всё равно ничего не заметит.

Когда меня вызвали отвечать по уроку, я специально встал так, чтобы преподаватель меня не видел, и довольно легко по подсказкам рассказал все положенные фразы из Писания. После некоторой паузы я услышал: «Садитесь, два!»

Я ошарашенный сел на свое место, не понимая, как меня спалили, а профессор продолжал молчать, опустив голову. Затем он посмотрел на аудиторию, и все увидели, что он плачет.

— Это ведь вам надо, так как вы будущие священники. Да и просто христианам следует знать свою веру. Кого вы в итоге обманываете?

Потом он встал и вышел из класса.

Мне было ужасно больно и стыдно от того, что я сделал. До глубины души меня поразили слова профессора, открыв мне всю мою глупость и отвратительность.

На следующей перемене мне удалось найти преподавателя, и я искренне от всего сердца попросил у него прощенья. Он улыбнулся и с легкостью меня простил».

«Отличительная черта Константина Ефимовича — он никогда никого не осуждал и обо всем рассказывал с юмором», — отмечает еще один ученик профессора Скурата.

Помимо этого, ученого отличала пунктуальность. «Константин Ефимович никогда не опаздывал на занятия, — рассказывает иерей Антоний Борисов, доцент Московской духовной академии. — Это была не блажь или тщеславие, а проявление уважения к студентам, Академии и к себе самому. Он был глубоко убежден в том, что время занятия — святое, его нельзя тратить на пустяки, в том числе опоздания».

Впрочем, строгость сочеталась в профессоре со снисходительностью. Об этом свидетельствует история, которой поделился священник Евгений Лапаев.

«На экзамен по катехизису я опоздал: посмотрел в расписании куда-то не туда и приехал в 15 часов, а надо было в 13. Сидят в аудитории Константин Ефимович Скурат и какой-то батюшка, беседуют. И я заявляюсь. Константин Ефимович говорит мне, конечно, что я опоздал, но предлагает сдать экзамен сейчас же. Я тяну билет, там евангельские Блаженства первым вопросом, я начинаю отвечать без подготовки, на середине Константин Ефимович останавливает меня:

— Батюшка, вы где служите?

— В Сибири.

— Вы, наверное, хорошо служите?

— Как все…

— Я вот с батюшкой беседую, а сам думаю, зачем Преподобный оставил меня здесь на два часа после экзамена? Теперь понимаю: это чтобы я подождал вас!»

Совесть Академии

«Константин Ефимович был человеком подлинного, нелицемерного, каждодневного благочестия. Он никогда не шел в Академию, не помолившись перед тем Преподобному, — отмечает протоиерей Максим Козлов, председатель Учебного комитета Русской Православной Церкви. — Вспоминаю, как однажды мы были с ним вместе в составе одной делегации за рубежом в 1990-е годы. Когда один из участников встречи во время неформальной беседы за столом стал рассказывать некий в историческом смысле слова анекдот, где фигурировали библейские персонажи — не в кощунственном смысле, а в контексте шутки, — Константин Ефимович сказал: “Остановитесь, остановитесь! Нельзя Священное Писание превращать в шутку”. В устах кого-то другого это могло бы прозвучать фарисейством, но у него на лице ясно была написана невозможность в этом участвовать. Для всех, кто там был, это было очень поучительно и запомнилось на годы».

«У него было одновременно трезвое и благоговейное отношение к истории Церкви и к ее Преданию, — подчеркивает священник Антоний Борисов. — Константину Ефимовичу, который преподавал не только катехизис, но и патрологию, как нельзя лучше подходило выражение “традиция — это передача огня, а не поклонение пеплу”. Когда он говорил о святителе Филарете (Дроздове), авторе “Пространного катехизиса”, который преподавал, о других учителях Церкви, он передавал не только знания, но и личное живое благоговейное отношение к тому или иному автору. Он пропускал их тексты через свой опыт, в том числе молитвенный, и это было очень трепетно».

«На отпевании ректор Академии епископ Звенигородский Феодорит точно и справедливо сказал, что Константин Ефимович в последние годы был не просто старейшим профессором, но и совестью Духовной академии, — говорит протоиерей Максим Козлов. — Многие из тех, кто там трудился и учился, могли себя спросить: как бы в той или иной ситуации поступил Константин Ефимович? Такое мерило дорогого стоит!»

Он был примером неосуждения

«У преподобного Паисия Святогорца есть мысль о том, что каждый человек должен постараться хотя бы одну добродетель в своей жизни исполнять героически — до конца, бескомпромиссно. Константин Ефимович, каким мы все его помним, героически исполнял добродетель неосуждения, — обращает внимание отец Максим. — Я иной раз жалел, что в его книгах, воспоминаниях нет полной картины жизни Академии, какой она была в минувшие десятилетия — одно не упомянуто, другое… Он описывал только хорошее и светлое. Сейчас я думаю, что дело не в том, что он что-то себе запрещал писать: просто всё плохое для него прекращало существовать».

Константин Ефимович преподавал в Духовной академии более 60 лет, до последних дней своей жизни. При этом он не охладевал ни к своему предмету, ни к студентам.

«Как ему это удавалось — не знаю, но удавалось точно, — говорит протоиерей Максим Козлов. — И современные студенты, и студенты, учившиеся у него много десятилетий назад, отмечают, что когда он рассказывал о Воскресении Христовом и других догматах, было видно, что он в это реально и ощутимо верит. Не просто разумом принимает, что Церковь так верует “в системе нашего вероучения”, а сам верит живой верой. И это всегда производило очень яркое, вдохновляющее впечатление».

«Говорить человеку о его святости при жизни — неудобно. После смерти — уже поздно», — написал священник Антоний Борисов в день кончины профессора Скурата. «Если смотреть изнутри, в этом высказывании нет никакой смелости: абсолютно все, кто знал Константина Ефимовича, разделяют такую точку зрения, — поясняет отец Антоний. — Ректор Академии при отпевании сказал, что Константин Ефимович при жизни стяжал святость, и нет сомнений в том, что его загробная участь благая и светлая».

Пресс-служба МДА/Милосердие.ru